Андрей Богданов. Александр Невский
Тевтонский орден
6 февраля 1191 г., после взятия крестоносцами крепости Акра в Палестине, папа римский утвердил основанный герцогом Фридрихом Швабским орден для содержания больницы: «Братство Тевтонского (в переводе с латинского – Немецкого. – Авт.) храма Святой Марии Иерусалимской». 5 марта 1196 г. он был преобразован в духовно-рыцарский орден, согласно булле папы Иннокентия III от 1199 г. подвластный одновременно папе римскому и императору Священной Римской империи германской нации. По-немецки организация называлась просто: «Deutscher Order» – «Немецкий орден».
Обогатившись в Святой земле и основав в Галилее свою резиденцию – Монфорскую крепость, братья стали подумывать о возвращении в Европу, тем более что на Ближнем Востоке грабить становилось всё опаснее. Под командой Великого магистра Германа фон Зальца (1209–1239) тевтоны окопались в Венгрии, куда король Андреаш II пригласил их в 1211 г. для борьбы с половцами. Немцы получили в своё распоряжение целую область на границе Трансильвании и… поднесли её в качестве лена папе римскому! Однако фон Зальц не рассчитал сил: в 1225 г. венгры изгнали тевтонов.
Тем временем папа Гонорий III объявил (в 1217) крестовый поход против язычников-пруссов, непокорных польскому герцогу Конраду I Мазовецкому. Договорившись с герцогом, тевтоны в 1230 г. под командой ландмейстера Германа Бальке явились на Вислу, обещав своему новому сюзерену Конраду воевать с пруссами и литовцами, получая в своё распоряжение земли, захваченные у язычников.
Всего за три года братья заложили крепости Торн, Кульм и Мариенвердер. По призыву папы на этот плацдарм в славянских землях хлынули крестоносцы. Польские и поморские князья, сами славяне, помогали им истреблять и порабощать славянское население, наступая на север – к морю, и на восток, в сторону Литвы и Руси. Неоднократно терпя поражения от славян-пруссов, русских и литовских князей, немцы упорно строили новые крепости и укрепляли Тевтонское государство, которое впоследствии стало Восточной Пруссией.
Присоединив в 1237 г. орден меченосцев, тевтоны под командованием Германа Бальке устремились в Ливонию и в 1240 г. атаковали оттуда русские пределы. Опыт схватки с князем Даниилом Романовичем при Дрогичине (1237) их ничему не научил. Немцы крепко надеялись, что русские дружины начисто порубаны татарами.
Может быть, граждане республики, как великий князь Даниил Галицкий, в отчаянии защитить себя понадеялись на военный союз с немцами? Этого мы не знаем. Но, скорее всего, выживание всей Руси новгородских господ не волновало, а противоборствующие группировки «золотых поясов» и в условиях военной опасности продолжали борьбу за свои шкурные интересы. И князь, судя по всему, им мешал.
«Той же зимы (1240/41 г.), – сообщает новгородский летописец, – вышел князь Александр из Новгорода к отцу в Переяславль с матерью и с женой и с двором своим, распревшись с новгородцами». В чём состояла «пря» (споры. – Авт.), мы можем только догадаться. По мнению В.А. Кучкина, например, князь упрекал новгородцев в том, что в Невской битве участвовала и понесла потери в основном его дружина, а новгородцев было мало. Как бы то ни было, новгородцы избавились от защитника Русской земли именно в момент опасного наступления неприятеля. «Той же зимой, – сообщает летописец, – пришли немцы на водь с чудью (на финно-угорских подданных Новгорода с отрядами покорёнными эстов. – Авт.), и повоевали, и дань на них возложили, и город учинили в Копорском погосте (что стоял в Водьской пятине земель Великого Новгорода. – Авт.). И не то было зло: но и Тесов взяли, и за 30 вёрст до Новгорода гнали, купцов убивая, а в другую сторону – к (реке) Луге до (посёлка) Сабля».
Странная складывалась картина. Огромный по европейским меркам Новгород с тремя сотнями «золотых поясов», каждый из которых имел свой отряд, республика с богатыми и сильными «пригородами», имевшими свои войска, с крепостями и стоящими в них гарнизонами, не могла отбиться от шайки разбойников! Ведь силы их противников, безнаказанно грабивших и убивавших новгородцев, состояли из нескольких десятков рыцарей, имевших до тысячи воинов и «без числа» подневольных эстов, которых за боевую силу никто не считал (и вообще в бою не считали).
Очевидно, новгородцы не могли объединиться, чтобы выставить в поле сколько-нибудь заметное число ратных сил, при этом не перессорившись насмерть между собой. Не исключено, что часть «золотых поясов», особенно те, кто был заинтересован в немецкой торговле, не прочь была сдаться на милость крестоносцев и даже принять «папёжскую» веру.
В самом деле – в XIII в. различия православия и католицизма в вероучении были ещё не велики, кроме «филиокве»: исхождения благодати от Отца и Сына, с перенесением этого принципа на пап, – ничего серьёзного. Даже иконы и церковные убранства католиков и православных были в те времена похожи. Правда, службу католики вели на латинском языке, но и его, надо полагать, многие новгородские купцы знали: это был язык международного общения на Западе (как сегодня английский).
К тому же, мгновенно менять церковный обряд папа не требовал: главное было признать его верховную власть как представителя Бога на земле. На этих условиях власти папы уже покорились православные патриархи взятых крестоносцами Константинополя и Иерусалима. Камнем преткновения был именно папа, вдохновитель Крестовых походов против всех противных его воле.
Однако злодеяния крестоносцев на Руси всё же побудили терявших имущество и доходы знатных новгородцев подумать о призвании нового князя. С Александром Невским они уже не хотели иметь дела, поэтому просили Ярослава о новом правителе. Тот дал им в князья младшего брата Александра, Андрея. Юный и неопытный в боях князь не устроил тех новгородских бояр, которые всё же хотели защитить свои владения от «крыжовников».
А враги Новгорода, как мыши, узнав, что дом остался без кота, на славу разгулялись. Земли республики одновременно атаковали немцы и литва, даже чудь безнаказанно грабила сёла и угоняла скот по реке Луге. И от нашествия врагов «нельзя было пахать по сёлам», – грустно подвёл летописец итог боярского правления в Великом Новгороде. Так продолжаться не могло.
На вече было решено послать к Александру самого архиепископа Спиридона, который благословил князя на подвиг в Невской битве, в сопровождении лучших мужей города. Великий князь Ярослав тоже «дал» своего старшего сына на новгородский «стол». Весной 1241 г. Александр Ярославич с дружиной прибыл в Новгород.
Положение немецких завоевателей радикально и самым плачевным образом переменилось. Летопись больше не сообщает о набегах в новгородские земли: встреча с дружиной Александра явно не входила в планы крестоносцев. Да и вообще расчёты 1240 г., когда Орда добивала Русь, выглядели ужасной ошибкой в 1241-м, когда татарскому разгрому подверглась католическая Европа, а «старшие братья» столь успешно вторгнувшихся на Русь экс-меченосцев пали 9 апреля 1241 г. под Лигницем.
<< Назад Вперёд>>
Просмотров: 2720
Тевтонский орден
6 февраля 1191 г., после взятия крестоносцами крепости Акра в Палестине, папа римский утвердил основанный герцогом Фридрихом Швабским орден для содержания больницы: «Братство Тевтонского (в переводе с латинского – Немецкого. – Авт.) храма Святой Марии Иерусалимской». 5 марта 1196 г. он был преобразован в духовно-рыцарский орден, согласно булле папы Иннокентия III от 1199 г. подвластный одновременно папе римскому и императору Священной Римской империи германской нации. По-немецки организация называлась просто: «Deutscher Order» – «Немецкий орден».
Обогатившись в Святой земле и основав в Галилее свою резиденцию – Монфорскую крепость, братья стали подумывать о возвращении в Европу, тем более что на Ближнем Востоке грабить становилось всё опаснее. Под командой Великого магистра Германа фон Зальца (1209–1239) тевтоны окопались в Венгрии, куда король Андреаш II пригласил их в 1211 г. для борьбы с половцами. Немцы получили в своё распоряжение целую область на границе Трансильвании и… поднесли её в качестве лена папе римскому! Однако фон Зальц не рассчитал сил: в 1225 г. венгры изгнали тевтонов.
Тем временем папа Гонорий III объявил (в 1217) крестовый поход против язычников-пруссов, непокорных польскому герцогу Конраду I Мазовецкому. Договорившись с герцогом, тевтоны в 1230 г. под командой ландмейстера Германа Бальке явились на Вислу, обещав своему новому сюзерену Конраду воевать с пруссами и литовцами, получая в своё распоряжение земли, захваченные у язычников.
Всего за три года братья заложили крепости Торн, Кульм и Мариенвердер. По призыву папы на этот плацдарм в славянских землях хлынули крестоносцы. Польские и поморские князья, сами славяне, помогали им истреблять и порабощать славянское население, наступая на север – к морю, и на восток, в сторону Литвы и Руси. Неоднократно терпя поражения от славян-пруссов, русских и литовских князей, немцы упорно строили новые крепости и укрепляли Тевтонское государство, которое впоследствии стало Восточной Пруссией.
Присоединив в 1237 г. орден меченосцев, тевтоны под командованием Германа Бальке устремились в Ливонию и в 1240 г. атаковали оттуда русские пределы. Опыт схватки с князем Даниилом Романовичем при Дрогичине (1237) их ничему не научил. Немцы крепко надеялись, что русские дружины начисто порубаны татарами.
* * *
Новгородцы были настолько погружены в свои проблемы, что их летописец не отметил даже страшное разорение Киева и Южной Руси, а затем Западной Руси осенью 1241 г. О новых зверствах неодолимой Орды ни они, ни немцы не могли не знать. Князья и дружины, спасшиеся от татарских «загонов», купцы и местные жители бежали куда глаза глядят, заполняя соседние княжества и чужеземные государства до самой Германии[109]. Сам император Священной Римской империи германской нации писал (из Италии) английскому королю Генриху III о падении Киева – столицы «благородной страны»[110], а новгородцы этой катастрофы «не заметили».Может быть, граждане республики, как великий князь Даниил Галицкий, в отчаянии защитить себя понадеялись на военный союз с немцами? Этого мы не знаем. Но, скорее всего, выживание всей Руси новгородских господ не волновало, а противоборствующие группировки «золотых поясов» и в условиях военной опасности продолжали борьбу за свои шкурные интересы. И князь, судя по всему, им мешал.
«Той же зимы (1240/41 г.), – сообщает новгородский летописец, – вышел князь Александр из Новгорода к отцу в Переяславль с матерью и с женой и с двором своим, распревшись с новгородцами». В чём состояла «пря» (споры. – Авт.), мы можем только догадаться. По мнению В.А. Кучкина, например, князь упрекал новгородцев в том, что в Невской битве участвовала и понесла потери в основном его дружина, а новгородцев было мало. Как бы то ни было, новгородцы избавились от защитника Русской земли именно в момент опасного наступления неприятеля. «Той же зимой, – сообщает летописец, – пришли немцы на водь с чудью (на финно-угорских подданных Новгорода с отрядами покорёнными эстов. – Авт.), и повоевали, и дань на них возложили, и город учинили в Копорском погосте (что стоял в Водьской пятине земель Великого Новгорода. – Авт.). И не то было зло: но и Тесов взяли, и за 30 вёрст до Новгорода гнали, купцов убивая, а в другую сторону – к (реке) Луге до (посёлка) Сабля».
Странная складывалась картина. Огромный по европейским меркам Новгород с тремя сотнями «золотых поясов», каждый из которых имел свой отряд, республика с богатыми и сильными «пригородами», имевшими свои войска, с крепостями и стоящими в них гарнизонами, не могла отбиться от шайки разбойников! Ведь силы их противников, безнаказанно грабивших и убивавших новгородцев, состояли из нескольких десятков рыцарей, имевших до тысячи воинов и «без числа» подневольных эстов, которых за боевую силу никто не считал (и вообще в бою не считали).
Очевидно, новгородцы не могли объединиться, чтобы выставить в поле сколько-нибудь заметное число ратных сил, при этом не перессорившись насмерть между собой. Не исключено, что часть «золотых поясов», особенно те, кто был заинтересован в немецкой торговле, не прочь была сдаться на милость крестоносцев и даже принять «папёжскую» веру.
В самом деле – в XIII в. различия православия и католицизма в вероучении были ещё не велики, кроме «филиокве»: исхождения благодати от Отца и Сына, с перенесением этого принципа на пап, – ничего серьёзного. Даже иконы и церковные убранства католиков и православных были в те времена похожи. Правда, службу католики вели на латинском языке, но и его, надо полагать, многие новгородские купцы знали: это был язык международного общения на Западе (как сегодня английский).
К тому же, мгновенно менять церковный обряд папа не требовал: главное было признать его верховную власть как представителя Бога на земле. На этих условиях власти папы уже покорились православные патриархи взятых крестоносцами Константинополя и Иерусалима. Камнем преткновения был именно папа, вдохновитель Крестовых походов против всех противных его воле.
Однако злодеяния крестоносцев на Руси всё же побудили терявших имущество и доходы знатных новгородцев подумать о призвании нового князя. С Александром Невским они уже не хотели иметь дела, поэтому просили Ярослава о новом правителе. Тот дал им в князья младшего брата Александра, Андрея. Юный и неопытный в боях князь не устроил тех новгородских бояр, которые всё же хотели защитить свои владения от «крыжовников».
А враги Новгорода, как мыши, узнав, что дом остался без кота, на славу разгулялись. Земли республики одновременно атаковали немцы и литва, даже чудь безнаказанно грабила сёла и угоняла скот по реке Луге. И от нашествия врагов «нельзя было пахать по сёлам», – грустно подвёл летописец итог боярского правления в Великом Новгороде. Так продолжаться не могло.
На вече было решено послать к Александру самого архиепископа Спиридона, который благословил князя на подвиг в Невской битве, в сопровождении лучших мужей города. Великий князь Ярослав тоже «дал» своего старшего сына на новгородский «стол». Весной 1241 г. Александр Ярославич с дружиной прибыл в Новгород.
Положение немецких завоевателей радикально и самым плачевным образом переменилось. Летопись больше не сообщает о набегах в новгородские земли: встреча с дружиной Александра явно не входила в планы крестоносцев. Да и вообще расчёты 1240 г., когда Орда добивала Русь, выглядели ужасной ошибкой в 1241-м, когда татарскому разгрому подверглась католическая Европа, а «старшие братья» столь успешно вторгнувшихся на Русь экс-меченосцев пали 9 апреля 1241 г. под Лигницем.
<< Назад Вперёд>>
Просмотров: 2720