Книги
Реклама
Юрий Федосеев. Долетописная Русь. Русь доордынская. Русь и Золотая Орда

Долетописная Русь. Общие предки. Гомо сапиенс. Космические катастрофы. Всемирный потоп. Перворасселение ариев. Киммерийцы. Скифы. Сарматы. Венеды. Появление славянских и германских племен. Готы. Гунны. Болгары. Обры. Бравлин. Русский каганат. Венгры. Хазарский гений. Русь Новгородская. Гостомысл. Призвание варягов


История народа, большого или малого, не начинается в одночасье или в Шестой День Творения, как это сказано в Библии. И хотя генетики в последнее время все-таки склоняются к мысли, что человечество действительно произошло если уж не от одной супружеской пары, то, по крайней мере, от очень небольшой группы генетически похожих человеческих созданий, тем не менее Адам не был ни эфиопом, ни египтянином, ни евреем. В этой связи возникает уместный вопрос: откуда же тогда взялись расы и нации? Откуда взялись японцы и ацтеки, татары и нанайцы, немцы и русские? Последние меня больше всего и интересуют, ибо сам я всегда с большим удовлетворением в «пятой» графе писал «русский» и всегда с интересом вчитывался в редкие публикации по русскому вопросу и русской истории. Редкие потому, что нам, советским обывателям и не историкам-профессионалам, приходилось довольствоваться лишь учебниками средней школы да немногочисленными историческими художественными произведениями.

Но нет худа без добра. «Перестройка» и «свобода слова» за последние 10–15 лет выплеснули на неискушенные умы бывших «совков» такое количество печатной продукции, что голова кругом идет. Наряду с классикой (Татищев, Карамзин, Соловьев, Ключевский, Платонов, Рыбаков и другие), на книжных развалах стали появляться «произведения», где мы изображаемся то в роли богочеловеков, то в качестве выбракованного стада обезьян. Разобраться в этом книжном хаосе «простому инженеру» мешает еще и то, что все эти бредни освящаются высокими научными званиями и высокими учеными степенями авторов и рецензентов. Да и объем у этих трудов поистине фундаментальный: от 30, 40 и аж до 50–60 печатных листов. Осилить такой фолиант до конца не каждый сможет, не говоря уже об осмыслении, сопоставлении и уяснении истины. Не могу похвастать, что вот, мол, я смог все это сделать и что настоящая работа в связи с переработкой всего прочитанного и осмысленного претендует на какую-то научность. Ничего подобного. Все, что вы здесь прочтете, уверен, вы уже где-то читали, от кого-то слышали, а может быть, и сами пытались формулировать — в уме ли, на бумаге ли… Мои изыскательские потуги (дай бог, чтобы они были хоть кому-нибудь полезными) адресованы даже не любителям отечественной истории (что их учить?), а тем, кто вступает в жизнь, кому только еще предстоит задуматься о своей национальной принадлежности, чтобы сознательно разделить со своим народом его историческую судьбу и историческое предназначение. Я буду считать, что выполнил поставленную перед самим собой задачу, если после прочтения моей книги у кого-то появится стремление к более серьезному чтению и более глубокому изучению истории.

И начать разговор я хочу с утверждения, что явно несправедливо и глупо вести летоисчисление русской государственности (которая определяет или обусловливает утверждение нации среди других) с момента призвания варягов на княжение в 862 году после рождения Иисуса Христа. Точно так же глупо верить и в утверждения, что «с 3264 года до Р.Х. Киев начинает ощущать себя столицей единой империи…», что в 2578 году до Р.Х. Словен основал собственную столицу Словенск на реке Мутной (Волхов), что в 1703 году до Р.Х. киевский царь Авар лично возглавил карательную экспедицию в Египет, что титул великого князя киевского был учрежден в 1423 году до Р.Х., а его первым носителем стал Тартигай, избранный на Совете князей русских. Вряд ли можно согласиться и с летописцем Нестором, который в угоду Рюриковичам обкорнал и извратил историю собственного народа. Не меньше вопросов и к доктору психологических наук В.Н. Кандыбе, уверяющему нас в 18-миллионолетней истории русского народа, явившегося родоначальником чуть ли не всей евразийской цивилизации. Увы, нет достоверных источников для столь смелого утверждения, и вряд ли можно признать состоятельной ссылку на индоарийские гимны (сказания), объединенные общим названием «Ригведа». Сказки, они и есть сказки, хотя иной раз ох как хочется в них поверить…

Но Нестор-то хоро-о-о-ш! Хотя один ли он такой в русской историографии? Известно, что историю пишут победители, а победителями ко времени его творчества уже более двух веков были Рюриковичи и христианская церковь. И, естественно, им хотелось на века утвердиться в своих правах на светскую и духовную власть. Но как?

Путей не так-то уж и много: утверждать и насаждать свое новое и отвергать, искажать и замалчивать чужое старое. В этом нет ничего из ряда вон выходящего: все новые династии, новые религии, новые общественно-экономические формации поступали подобным образом, менялись лишь риторика и методы «отрицания отрицанием». Вот и монахи-летописцы точно так же, как и их предшественники и последователи, довольно потрудились для того, чтобы уничтожить материальные следы старых вероучений и культурные памятники прошлого. Всю предыдущую историю своего народа они попытались сбросить как что-то нечистое, греховное, темное, а князья — в прямом смысле — прошлись по этому прошлому «огнем и мечом».

Кто возьмет на себя смелость утверждать, что Бог изначально создавал чеха, француза, немца, русского или чукчу? У ныне живущих землян, утверждают генетики, одни прапрародители, т. е. человеческая популяция сотни (или миллионы) лет назад была однородной. Не то что русских и французов, а и негров не было, как не было монголоидной и европейской рас. Отличия начали появляться после того, как какие-то природные катаклизмы обусловили расселение пралюдей на новые и все более отдаленные территории с разными климатическими условиями, под воздействием которых и стал формироваться облик рас. В этот период обособленного проживания, охвативший по времени до 97–99 процентов эволюционного становления человека, люди и приобрели свойства, позволившие называть их, согласно современной терминологии, homo sapiens. Произошло это, по мнению антропологов и археологов, где-то около 30 тысяч лет назад. Но и тогда не было ни египтян, ни шведов, ни нанайцев, но уже были черные африканцы, желтые азиаты, белые европейцы и коричневые австралийцы, объединенные в своих расах общими предками, схожестью языков, обрядовой однородностью. Они, еще малочисленные, продолжали жить в своих ойкуменах, исполняя завет, данный Богом ли, Природой ли: «плодитесь и размножайтесь», благо климат на земле был мягкий, растительность пышная, пища обильная. Правда, жили они уже не стадами, а родами, закладывавшими кое-какую индивидуальность в обиходность каждого из них, тем не менее о кровном родстве рас, их «единоутробности» говорят многочисленные легенды об «Адамах» и «Вавилонах», передаваемые из поколения в поколение в Австралии и на Крайнем Севере, в Южной Америке и в Китае, на Кавказе и в Полинезии.

Где-то 26 тысяч лет назад, как утверждает ряд авторов, Земля была атакована группой астероидов, образовавшихся от распада планеты Фаэтон, в результате чего наша «колыбель» поменяла полярность, несколько сместилась в пространстве. Все это сопровождалось чудовищными землетрясениями, цунами, извержениями вулканов. Землю окутал толстый слой гари, наступила «ядерная зима», глобальное похолодание. Полярные области покрылись гигантскими ледниками, которые продвигались в сторону экватора. Толщи льда скрыли виноградники Гренландии, разрушили коралловые рифы Шпицбергена, похоронили тропическую растительность Сибири и Антарктиды. Под угрозой вымирания стояло и человечество. Людям пришлось сосредоточиться на выживании, поисках приемлемых условий существования, пищи, тепла. Началось, видимо, первое Великое переселение народов, сопровождавшееся, надо полагать, жестокими столкновениями за места, пригодные для жизни, за остатки материальных благ. Островки цивилизаций, или просто человеческих «прайтов», сосредоточились в естественных укрытиях: пещерах, гротах, норах, расселинах.

В беспрерывных стычках за выживание, в поисках благодатных мест прошло несколько тысячелетий. Одни «прайты», оказавшиеся в благоприятных условиях, так и продолжали «растительный» образ жизни, перемещаясь по райским садам, они ничего не оставили после себя, кроме костей и гумуса; другие, преследуемые морозами, облачившись в шкуры убитых животных, вели борьбу за жизнь, создавая какую-никакую культуру. Об этом говорят многочисленные археологические находки не просто стоянок времен неолита, а организованных и благоустроенных городищ с элементами общественной иерархии, орудиями труда, предметами быта, культовыми изображениями и наскальными картинами охотничьих сцен. Обнаружены эти городища как в Западной и Центральной Европе, так и у нас, под Курском и Воронежем. Датируются находки 18–15-м тысячелетиями до Р.Х. Напомним, это был еще каменный век. Человечество медленно, но верно шло к прогрессу, численно увеличиваясь и осваивая новые территории.

Кончилось все, как всегда, внезапно, о чем говорят легенды многих народов мира и все мировые религии. 8–10 тысяч лет тому назад уровень Мирового океана поднялся на 100–130 метров. Наступил Всемирный потоп. Есть несколько объяснений этому катаклизму и вызвавшим его причинам. Церковь твердит о греховности человечества и необходимости божественной селекции, оккультисты и астрологи уверены в очередной космической атаке и сложном взаимодействии небесных тел, более приземленные указывают самую простую причину — таяние льда под воздействием «активных» солнечных лучей. С потопом увязаны гибель легендарных Атлантиды, Пацифиды, Лемурии, затопление Гипербореи (Арктики) и множества островов Тихого, Атлантического и Индийского океанов, исчезновение развитой культуры древних охотников Европы, океанических цивилизаций, о чем свидетельствуют археологические находки и легенды народов, обитавших на берегах Индийского океана. Как исчезли мамонты, так исчезли с лица земли и некоторые расы. Скажем, на территории европейской части России и Украины в культурных слоях допотопного периода обнаружены останки людей, принадлежавших к несуществующей ныне негроидной «гримальдийской расе».

Большая часть населения земли погибла. Археологи отмечают, что допотопные культуры, исчезнув, больше нигде и никогда не проявлялись. На их место пришли новые, ранее в этих местах не фигурировавшие. Причем хронология разводит исчезновение одних и появление других на тысячелетия. Кто были носители этих новых культур? Ной и его прототипы, спасшиеся в ковчегах, крепостях-«варах» и высокогорных пещерах? Люди, жившие на островах, ушедших под воду, и потому не оставившие на земле материальных следов своей предшествующей истории? А может быть, это как раз те гипербореи, наши далекие предки, арии, чьи следы хорошо сохранились от Аркаима до Карпат и Стоунхенджа. Все вероятно. Ничего нельзя исключать. Вполне возможно, что в этом процессе были замешаны и другие силы.

Тем не менее на рубеже V и IV тысячелетий до Р.Х. народонаселение в результате благоприятных климатических тенденций перевалило какую-то критическую точку, что дало толчок к перворасселению единого индоевропейского народа (арии), оставившего после себя образцы высоких культур, именуемых археологами как «Трипольская», «Ямная», «Андроновская», «Фатьяновская», «Черновар», в которых уровень градостроительства, металлургии, ювелирного дела был выше, чем у современников этого народа, проживавших в Анатолии, Месопотамии, Египте и других землях Средиземноморья.

К сожалению, по воле китайского герострата Цзин Чигана (246–209 гг. до Р.Х.), вздумавшего начать мировую историю с самого себя и уничтожившего все книги, записи и документы, относящиеся к истории как самого Китая, так и соприкасавшихся с ним народов, мы лишились уникальной возможности познания Древнего Востока, периодически захлестывавшего Евразию, а может быть, и Америку полчищами прамонгольских и монгольских орд.

Не следует забывать, что во времена этого расселения в Западной Европе еще проживали остатки племен негроидной расы, а на равнинах Восточной Европы — какое-то количество высокорослых и низкорослых рас. На Алтае как раз зарождались тюркские племена, на Пиренеях — иберийские, на Ближнем Востоке — семито-хамитские, а в Индии — дравиды — негроиды и гонды. На просторах земли было множество и других племен, уцелевших во время потопа, но находившихся на разных ступенях развития — от дремучей дикости до жреческой многомудрости.

А что происходит при соприкосновении различных племен? Да что угодно. Кого-то могли съесть, кого-то завоевать и ассимилировать, кого-то вытеснить, выжать с занимаемых земель. Но были и добровольцы, просившиеся «под руку» более сильного и более многочисленного народа. Потоки переселенцев иногда пересекались, перемешивались. Что получалось в результате? А в результате даже через пять-шесть поколений племя, начавшее движение, допустим, с Аркаима на запад, по языку и внешнему обличью стало существенно отличаться от своих соплеменников, направивших стопы на юг. И не поэтому ли на границах соприкосновения белой и черной рас появляется кто-то вроде арабов и индусов, а на границах соприкосновения белой и желтой — целая палитра сармато-скифо-киммерийцев? Эти процессы можно проследить и на более близкой к нам по времени истории возникновения креолов и мулатов, квартеронов и американцев.

Кстати, от ариев-гипербореев ведут свою родословную иранцы — зароастрийцы и индоарии — последователи ведической религии, а от последней уже пеласги и минойцы, ахейцы и хетты, этруски и кельты, германские и славянские племена. О принадлежности их к одному корню свидетельствует сходство или преемственность обычаев, религий, языков, культур.

Перворасселение ариев на евразийском материке закончилось где-то в начале II тысячелетия до Р.Х., причем проходило оно относительно мирно. Автохтонные охотничьи племена либо отправлялись в еще не обжитые районы, либо ассимилировались пришельцами. Закончилась эта идиллия лет через 500–700 с появлением в Северном Причерноморье киммерийцев (вторая половина II тысячелетия до Р.Х.). Пришли они откуда-то из-за Волги. И это была, как мне кажется, первая документально зафиксированная волна воинственных переселенцев с Востока. Не исключено, что они из тех мест, где оставшиеся арийские племена, вступив в соприкосновение с тюрками и прамонголами, живущими по соседству, представляли собой уже совсем другой народ, но тем не менее родственный и создателям Аркаима, и ариям Индии, Ирана, Восточной и Западной Европы того времени.

Возглавляемые своими царями и племенными вождями, имея блестящие навыки ведения захватнических войн с помощью конницы и обладая относительно высокой культурой как в металлургии, так и в земледелии, киммерийцы из Северного Причерноморья продолжили свою экспансию на запад, в сторону Балтики, Фракии, и на юг, в сторону Ассирии, Кавказа. По принципу домино стронулись с места и другие народы. С приходом киммерийцев лужичане — потомки первопереселенцев-ариев, обитавшие в то время на Балтике, по Одеру и Шпрее, «форсированным» маршем прошли через всю Европу на Балканы, положив начало народам иллирийцев и македонцев, и в Грецию, где под именем дорийцев разрушили микенскую культуру, захватив практически весь полуостров и крупнейшие острова. Некоторые историки проводят прямую родословную: лужичане — дорийцы — спартанцы.

С приходом киммерийцев ранее однообразная культура Европы начинает резко разделяться на Западную кельтскую и Восточную «лужицко-скифскую». Об этом говорят и результаты археологических раскопок, и изустные предания, отфиксированные историками Древнего мира. Киммерийцы, проникнув на Балтику, осели там и стали играть не последнюю роль в западно-праславянском и прабалтском этногенезе, во Фракии они основали царство треров и не менее успешно играли роль в формировании праславянства вообще, ведь Фракия — это Карпаты, общепризнанная наша колыбель. Киммерийцы доминировали в Северном Причерноморье почти 500 лет (XII–VIII вв. до Р.Х.), пока их не потеснили родственные им племена скифов, в свою очередь гонимые племенами хунну с их общей прародины (юга Сибири и Урала, а также прилегающих к ним степей нынешнего Казахстана). Родство киммерийцев и скифов подтверждается сходством культур, идентичностью межплеменных отношений и тактикой ведения боевых действий. Некоторые древнегреческие авторы вообще считают их одним народом. Впрочем, можно ли исключать, что смена киммерийских царей на скифских — это результат всего лишь междоусобной борьбы двух родственных межплеменных союзов, двух династий или, как теперь говорят, двух команд за верховенство над Великой Степью? Ведь в будущей Великой Скифии собственно скифами назывались лишь «царские скифы», которые занимали господствующее положение и передали свое название другим племенам, как пришедшим с ними из-за Волги, так и покоренным автохтонным. Все может быть, благо мы имеем множество примеров из более близкой истории нашего Отечества: Киев и Чернигов, Киев и Владимир, Владимир и Москва, Москва и Тверь, Москва и Литва. Менялись лишь правящие княжеские роды, народ же оставался неизменным, ну разве что кто переметнется от одного князя к другому.

Что же стало с побежденными киммерийцами, с прежней «командой» и ее союзниками? Они не исчезли и не растворились, ибо были еще сильны и предприимчивы, что позволило им еще почти два века (VIII–VI вв. до Р.Х.) быть возмутителями спокойствия в Азии. Это они разгромили царя Урарту Русу I, могучего и грозного царя Ассирии Саргона II, легендарного царя Фригии Мидаса и царя Лидии Гига. Это они угрожали Палестине и Египту. И несмотря на то что «царство Гимир» было более гуманным по отношению к покоренным народам, чем местные владыки (если понятие «гуманизм» вообще применимо к тем временам), киммерийцам в конце концов пришлось покинуть Азию и осесть в районе тех же Карпат (Фригия) на землях своих сородичей треров. Что же касается корней и родства, то Велесова книга называет киммерийцев «нашими отцами», а арабские сочинения передают легенды о трех братьях: Русе, Кимере и Хазаре.

На наше же родство со скифами указывают многие источники — та же Велесова книга, и Повесть временных лет, и Иоакимовская летопись. Славен и Скиф везде именуются братьями. Как и в киммерийский период, население Северного Причерноморья (Великой Степи) не было однородным. Здесь жили вперемежку племена полудиких рыбаков и охотников, племена более цивилизованных земледельцев и скотоводов, а также остатки племен, участвовавших в первичном расселении ариев и переселенцев второй (киммерийской) волны в различной степени ассимиляции и с различной «элементной базой» этногенеза. Подобная неоднородность населения Великой Скифии исключает и единство культуры. Следовательно, когда одни говорят о дремучей дикости скифов, а другие — об их высоком интеллекте, нужно иметь в виду, что речь идет о разных племенах одного (а может быть, и не одного) межплеменного союза, в котором роли племен расписаны четко: кто-то правил и сибаритствовал, а кто-то «землю рыл» и «хвосты коровам заносил». Но если судить о Скифии по ее участию в международных отношениях и по ее роли в судьбе евразийского мира в I тысячелетии до Р.Х., то здесь есть чему удивляться.

Во-первых, у скифов к этому времени сложилась достаточно сложная и развитая религия, основанная на митраизме — мировой борьбе сил добра и зла, а не на персональном обожествлении сил природы — язычестве, господствовавшем в Греции в те времена. Им были известны культ богини домашнего очага, культ божественной семейной пары, культ воина и даже культ Единого (!) Бога-Творца. Похоже, что их религия впитала в себя и учение о реинкарнации душ. Во всяком случае, учение о душе у скифов было разработано гораздо последовательнее, чем у эллинов.

Во-вторых, учеными мужами Греции скифские философы включались в число «семи мудрецов» (Анахарсис, Бион), их высказывания становились афоризмами, их рассуждения скрупулезно записывались писцами. Своим красноречием был знаменит царь Скифии Атей. В Спарте прославился скиф Сфер — ученик знаменитого Зенона. Легендарной личностью считался жрец Абарис, которому приписывалось умение предсказывать землетрясения, управлять погодой, останавливать эпидемии. Была у скифов и письменность, правда, основанная на греческом алфавите.

В-третьих, античные авторы достаточно высоко оценивали скифские законы и обычаи, восторгались справедливостью скифских правителей, их верностью дружбе и данному слову, вообще их высокими моральными принципами.

Хоть скифы и вели захватнические войны, но кормились не только мечом. Своим хлебом они снабжали всю Элладу. Собственно, для скупки и экспорта скифского хлеба греки и создавали свои города-полисы на берегах Черного моря и в устьях крупнейших рек. Именно скифы познакомили греков со сливками и сливочным маслом. Ювелирное искусство Скифии до сих пор поражает воображение как специалистов, так и простых обывателей. Раскопки обнаруживают отличную скифскую керамику, великолепные образцы ткацкого ремесла и коврового дела, а также мастерские, где все это производилось.

Когда характеризуют какой-либо народ, непременно анализируют войны, которые он вел и в которых участвовал. Скифы, нужно сказать, мало чем отличаются в этом смысле от других великих народов.

Создав империю, они строго охраняли свои территории. Всем известна трагическая судьба персидского царя Кира, пытавшегося покорить родственных скифам массагетов. А его преемник Дарий I еле унес ноги из Причерноморья. Меньше сведений о военном походе наместника Александра Македонского во Фракии Зопириона, целью которого было завоевание Причерноморья и последующее соединение со своим царем, покорявшим Персию. Мало же мы о нем знаем по одной причине: никто из воинов Зопириона из Скифии не вернулся!

Известны и захватнические войны, которые вели скифы, а вернее, родственные им или покоренные ими племена под их руководством. В первую очередь, это завоевание Причерноморья и вытеснение киммерийцев, скорее даже смена правящей верхушки, ибо история древности не упоминает каких-либо генеральных сражений, венчавшихся поражением одних и победой других. Появление скифов в Причерноморье Геродот связывает с междоусобицей киммерийских племен, в ходе которой погибли все их цари. Он даже указывает место их захоронения — возле реки Тирас (Днестр). В то же время, как утверждает автор Велесовой книги, скифы, получив богатое наследство, прежде чем начать свое пятисотлетнее владычество над этими землями, изрядно повоевали между собой и успокоились только тогда, когда младший сын прародителя скифов Таргитая Колаксай принудил своих старших братьев признать его царем.

Впечатляющими были военные предприятия скифов в Закавказье и Передней Азии, серьезно повлиявшие на судьбы Мидии, Ассирии, Вавилона, Палестины. Они без особого труда захватили земли теперешнего южного Азербайджана, часть Мидии и Ассирии и создали свое «царство Ишкуза». Обосновавшись на новых территориях, скифы сначала в союзе с Мидией вели войну с Ассирией, но после гибели в одном из боев скифского царя Ишпакаи его сын и наследник Партатуа, заполучив в жены ассирийскую принцессу, поменял политические приоритеты и уже в союзе с Ассирией подчинил себе Мидию.

Самым знаменитым царем азиатской Скифии был сын Партатуа от его ассирийской жены — Мадий. Он положил конец неограниченному господству киммерийцев и треров в конце VII века до Р.Х. и стал олицетворением скифского присутствия на Востоке. Около тридцати лет Мадий выступал неизменным союзником Ассирии. Однако в 614 году он вошел в коалицию с мидийским царем Киаксаром и царем Вавилона Навуходоносором, и совместными усилиями они разгромили Ассирию, несколько веков наводившую ужас на всех соседей. Последнего ассирийского царя Ашурубалита они уничтожили в 610 году. А в 605 году, разбив египтян при Кархемише, отобрали у них Сирию и Палестину.

Участвовали скифы и в захвате Иерусалима (597 г. до Р.Х.), завершившемся печально знаменитым «вавилонским пленением». Заполучив в результате этих войн Урарту и царство Манну, Азиатская Скифия стала представлять опасность и для своих союзников. Мидийский царь Киаксар решил эту проблему по-восточному. По преданию, он, заманив к себе под благовидным предлогом скифскую верхушку, напоил всех вождей и военачальников вином и перебил их. После этого Азиатская Скифия не просуществовала и ста лет. Земли ее отошли Мидии и Вавилону. Скифам пришлось возвращаться на север к своим соплеменникам — во Фракию, на Карпаты.

К концу скифского владычества в Восточной Европе не без участия первопроходцев-ариев, киммерийцев, самих скифов и автохтонного населения уже формировались новые этносы, новые племенные союзы. Среди них Геродот отмечает «агатирсов», которых современные авторы называют славянами-тиверцами или их непосредственными предками; «земледельцев» — это поляне; «пахарей» или «оратаев» — это потомки отца Ария, легендарного прародителя арийцев; «гелонов» — они то ли кельтского, то ли мидийского, а вернее всего, арийско-скифского происхождения; «невров» — про них в Повести временных лет написано: «Нарцы… и есть славяне». Упоминает Геродот и «будинов» — «светлоглазых и рыжих жителей лесов», в которых угадываются предки финнов, «чуди белоглазой».

И все они перемещались, взаимодействовали, дружили и враждовали, кто-то доминировал, кто-то подчинялся. Можно предположить, что этот-то конгломерат племен и народов и стал тем строительным материалом, из которого потом появились славяне.

Тем временем неуемный и таинственный Восток подготовил новый импульс для переселения. Кочевые туранские племена под руководством Аршака образовали на территории нынешних Туркмении, Узбекистана, а также части Казахстана и Ирана мощное Парфянское царство, окончательно уничтожившее былое влияние наследников Александра Македонского на этой территории и пытавшееся вести агрессивную политику в отношении соседних государств и племенных союзов. Кто-то подчинился новому владыке, а кто-то предпочел покинуть насиженные места. В числе последних были сарматы (савроматы), родственные как парфянским, так и скифским племенам, двинувшиеся из-за Дона в Северное Причерноморье. Имея неоспоримое преимущество в виде тяжелой бронированной конницы, вооруженной четырехметровыми копьями, крепившимися к лошадиной сбруе цепями, они в относительно короткий срок захватили земли, подвластные скифским царям. С необъяснимой жестокостью сарматы уничтожали все живое на своем пути. И где-то в 190–180 годах до Р.Х. Великой Скифии не стало. Одна часть скифских племен «забаррикадировалась» в Крыму, превратившись в «тавроскифов»; другая — ушла за Дунай и, осев в Добрудже, основала Малую Скифию; третья, преимущественно оседлая, используя оборонительную систему Змиевых валов (юг Украины), посопротивлялась, но вынуждена была уйти в сторону Карпатских гор, где уже кипел «котел праславянского этногенеза». Сарматы же, ликвидировав Великую Скифию, на этом исчерпали свой лимит пассионарности, им так и не удалось создать единое государство, и вскоре они уже сами спасались от новых «цунами азиатских пришельцев»: языгов, роксолан, аорсов, сираков, аланов.

Но и Карпаты не могли до бесконечности принимать все новых и новых «неспокойных квартирантов». Поэтому на рубеже дохристианской и христианской эр часть племен и племенных союзов, обитавших там, вынуждена была искать для себя новое жизненное пространство. Приблизительно в I веке новой эры поднепровские праславяне, увлекаемые более многочисленными детьми Скифа вендами, вместе с другими родственными племенами Леха и Чеха двинулись на север, в район южного побережья Балтийского моря, где еще со времен киммерийского расселения проживали потомки первых ариев.

Процесс освоения этих земель не был идиллическим: западно-славянские предания свидетельствуют о жестоких сражениях с «аборигенами» и междоусобицах переселенцев. Тем не менее они, довольно быстро обосновавшись на новых землях, создали мощный союз праславянских племен с обобщенным именем «венеды», от которого впоследствии по мере смешения с местным населением отпочковались практически все западные славяне. Кроме того, по мнению современных авторов, это переселение положило начало и более интенсивному расслоению ариев на германские и славянские племена. Если первые впитывали в себя кельтские и романские начала, то вторые роднились со скифо-сарматскими, тюркскими и финно-угорскими народами. Именно к этому периоду жизни наших давних предков относятся изустные предания об острове Буяне (Руяне, Ругене), величественных городах, храмах-помольях, морской торговле и приморском пиратстве.

Однако не прошло и двух столетий, как судьба подготовила новые испытания нашим пращурам. Готы, обитавшие в Скандинавии и относящиеся к германским племенам, влекомые поисками прародины одного из своих корней — Великой Свитьод (Швеции), направились в сторону Дона и Заволжских степей. В 155 году они вторглись в Прибалтику, находившуюся к тому времени под полным контролем венедов, и нанесли по ним сокрушительный удар. Разбитые, но не смирившиеся с иноземным владычеством руги и русы сочли за благо отступить на юг. Но готы не были готовы к их преследованию, а может быть, это им было и не нужно — ведь они захватили достаточно большую и богатую страну.

Изгнанники же попытались было зацепиться за Карпаты и Судеты, но там их явно никто не ждал и уж тем более не собирался делиться с ними жизненным пространством. Тогда руги и венеды двинулись дальше на юг, в долину Дуная, а русы, возглавляемые князем Кием, мечтавшим возродить Великую Скифию, — на Днепр, увлекая за собой родственные племена — кого силой, а кого и доброй волей. Велесова книга так описывает эти события: «Русы шли от Белой Вежи к Руси на Днепровской земле, и там Кий сотворил град Киев (то ли основал, то ли укрепил уже существующий. — Ю.Ф.), и собрались поляне, древляне, кривичи и ляхи вместе с русскими и стали русичами».

Образовавшийся союз племен был мало похож на те слабые, разбитые праславянские племена, гонимые из Прибалтики. Это была уже сила, способная не только постоять за себя, но и вести наступательную политику, что, собственно, Кий и делал. Оставив в Киеве своего наместника, он практически без сражений подчинил себе угорские племена, освоившие к тому времени лесостепное Поволжье, восстановил русское владычество над донскими землями и занял Голунь-град (древний скифский Гелон), где в знак восстановления Великой Скифии учредил столицу Русколани — первого восточно-славянского государства.

Есть предположение, что в тот период русичи заключили выгодный для себя союз с очередной волной переселенцев с Востока — с роксоланами. Об этом свидетельствуют и археологические раскопки, и Велесова книга, и военно-политическая обстановка того времени, которая позволяла и тем и другим успешно отстаивать свои интересы. И если о боях с языгами (предшественниками роксолан) повествуют многие источники, то о боях русичей с роксоланами нет ни одного упоминания. Вполне возможно, что этот сарматский народ был не только союзником для русичей, но и принимал непосредственное участие в образовании восточно-славянской общности. В одном из переводов Велесовой книги можно найти интересный посыл: «Предрешено было в старые времена, чтобы мы сплотились с иными , сотворив державу великую от рода этого, имели Русколань нашу около Голуни и триста городов и сел, огнищ дубовых обрели. Там и Перун наш и земля». И еще: «Иная часть пошла к Голуни и там осталась, а иная в Киевграде, и первая есть русколане, а другая — кияне, также сурень чтившие, за скотом ходившие и стада водившие десять веков по земле нашей».

Может быть, именно благодаря этому союзу (русичей и роксолан) первое восточно-славянское государство смогло несколько десятков лет сдерживать воинственный натиск как готов, так и гуннов. Власть Великой Русколани простиралась от Карпат до Волги, от верховий Днепра, Волги и Дона до Крыма и Тмутаракани.

Но государству этому не дано было долго просуществовать. Единым оно было лишь при Кие (30 лет), а затем разделилось на три части: Суренжань — Крымскую Скифию, подпавшую в начале III века под полную зависимость Боспорского царства; собственно Русколань с центром в Голуни (территория восточнее Днепра), где сарматы-роксоланы вместе с русами, пришедшими из Прибалтики, и другими племенами, населявшими Северное Причерноморье, пытались сохранить подобие прежней Великой Скифии; и, наконец, Русь Борусскую, расположившуюся на правом берегу Днепра, населенном борусками — полянами и русичами. Но все они не были даже союзниками. Как отмечает Велесова книга, между ними царили смута, раздор, междоусобица, настолько ослабившие каждое праславянское племя, что готы, удерживаемые ими около 80 лет, где-то в 235–240 годах вторглись в Причерноморье. Основной удар был направлен не на Борусскую Русь, а на Русколань, так как именно она занимала те земли, которые готы считали родиной своих предков, — «Великая Свитьод». Дойдя до Танаиса (Дона), готы объединились с аланами (очередная волна переселенцев из Средней Азии), усмотрев в них таких же потомков асов, как и они сами, и уже в союзе с ними начали бесконечные и весьма успешные войны с соседями.

В 242 году готы разгромили войска римского императора Гордиана, в 251 году — еще одно сокрушительное поражение римлян, в результате которого они лишились своего императора Деция. Вскоре готы захватили Боспорское царство и Крымскую Скифию, отняли у римлян Дакию. Они не раз совершали пиратские набеги на Трапезунд и Пицунду, Фракию и Каппадокию, на Афины и Коринф.

Как ни странно, но в этих военных кампаниях плечом к плечу с готами сражались роксоланы — то ли в роли союзников, то ли в роли вассалов. Дальше больше. В Дакии союзниками готов становятся и другие славянские племена — карпы.

Укрепившись на юге, готы начинают наступление на север. В итоге им удалось покорить Русь Борусскую и племена литовские. Часть русичей и роксолан оказалась на положении побежденных вассалов, а другая часть предпочла отойти дальше на север, в леса — они ассимилировались между собой и угро-финскими племенами, влились в племена полян, северян, вятичей, дреговичей.

…С этого времени роксоланы, как отдельный самостоятельный степной народ, исчезают из западных хроник. Однако и готы не смогли долго продержаться. Через 130–140 лет их владычеству пришел конец. На протяжении трех веков продвигавшиеся из глубин Азии гунны в 360-х годах вступили в вооруженную борьбу с союзниками готов — аланами, а затем, в 371 году, совершив глубокий рейд через Тамань, Крым, Перекоп, напали на готов с тыла. Крайняя жестокость гуннов по отношению к военным противникам и гражданскому населению вынудила готов обратиться в паническое бегство.

Итак, готская империя Германариха развалилась. Ранее подвластные ей племенные союзы и отдельные племена достаточно быстро нашли общий язык с новым гегемоном Великой Степи. Как отмечают практически все источники, запугав подданных на первом этапе, гунны в дальнейшем смогли расположить их к себе справедливым правлением своих царей, неподкупностью судей, необременительными налогами. Уже через некоторое время все живущие в этих краях начали называть себя гуннами. Восточные славяне в большинстве своем стали союзниками гуннов либо находились с ними в состоянии вооруженного нейтралитета. По крайней мере, летописатели не упоминают в своих хрониках о том, чтоб гунны после прихода в Причерноморье воевали с русами. Племенной союз, сплотившийся вокруг Киева, так и остался, и никакого гуннского присутствия археологи там не находят. На развалинах Русколани образовался новый союз племен, считавший себя, наряду с русами и скифами, внуками Дажбога. В греческих и римских источниках этот союз называется Антия, а люди, населяющие эту страну, — анты. Это о них упоминают и Велесова книга, и Слово о полку Игореве, когда повествуют о гибели князя Буса, его сыновей и 70 старейшин от рук внука Германариха, попытавшегося восстановить свою власть над восточно-славянскими племенами.

Это «в чужом пиру похмелье» с непрекращающимися разорительными и кровопролитными набегами, необходимостью воевать за интересы то одних, то других пришельцев в очередной раз подвигло часть славяно-русов к переселению и освоению приильменских земель.

Ну а гунны? Нужно полагать, что Русь гуннам была не нужна. Они имели более честолюбивые цели: их манили Римская империя, благодатный Дунай и более мягкая по климату Западная Европа. В 412 году гунны переносят свою столицу в Паннонию, а еще через 20 лет их власть простирается уже до берегов Рейна.

Причем войны за эти земли ни Баламбер — победитель готов, ни его преемник — Ругила практически не вели. Все дело было в их дипломатическом умении создавать взаимовыгодные союзы. Лишь Атилла, сделав ставку на военную силу, прошел огнем и мечом по Кавказу, Балканам, Византии и Римской империи вплоть до границ нынешней Франции. Его борьба за мировое господство завершилась битвой на Каталаунских полях на Марне в 451 году. Тогда с обеих сторон сошлось около полумиллиона воинов, третья часть из которых полегла в сражении. Эта битва не принесла победы ни Атилле, ни его другу-противнику Аэцию. Через два года, после внезапной смерти Атиллы, гуннская империя, раздираемая внутренними противоречиями его наследников, рассыпалась.

Восточно-европейские степи остались без «смотрящего», а населяющие их племена вынуждены были регулировать взаимоотношения по мере сил и возможностей. У славяно-русов этих возможностей оказалось больше: анты расселились дальше на восток и вновь достигли Дона; русы, смирно сосуществуя с угро-финскими племенами, осваивали лесостепные районы между Днепром и Волгой; новгородские или ильменские славяне продвигались все дальше на север. Наверное, вспыхивали и войны, но мы не имеем об этом подробных сведений, так как авторитетные исторические хроники не уделяли внимания событиям, имеющим значение всего лишь для нескольких племенных союзов, расположенных вдали от мировой (персидско-византийско-римской) истории. Лишь анты время от времени упоминаются летописцами: то они выручают военачальника Велизария, осажденного остготами в Риме (537), то стоят гарнизоном в Тирасе для защиты Византии от болгарских набегов (544), то помогают греческой армии в Лукании (547). Причем упоминаются не сами по себе, а в перечне союзников или наемников мировых держав того времени. Хорошо хоть не как дикие и безначальные племена, а как государства со своей иерархией, основанной на наследственном характере власти. Археологические раскопки свидетельствуют, что в Антии после упадка, граничащего с деградацией славяно-русов в период готского господства, наступил век бурного развития земледелия, скотоводства, ремесла (керамика, металлургия, ювелирное и оружейное дело).

А расселение народов по «лицу Земли» тем временем продолжалось. В конце V века в степную и лесостепную полосы Восточной Европы откуда-то из-за Волги откочевали болгары (кутургуры и утургуры), впоследствии расселившиеся в районе Северного Кавказа, а затем — Волги и Балкан. Вслед за ними вытесняемые аварами пришли победители болгар — савиры, или сабиры, ранее обитавшие на границе степей и сибирской тайги. Они тут же были вовлечены Византией в войны с Персией. Однако примерно в середине VI века их вытеснили новые пришельцы, савирам пришлось спасаться бегством и осесть на Дону и Донце (ставшем после этого Северским Донцом). Там поначалу они доминировали, но в конечном итоге ассимилировались со славяно-русскими племенами, которым передали свое племенное название «северяне». Кстати, по их имени и пространство за Уралом называется Сибирью. Ну а северяне впоследствии стали как бы государствообразующим племенным союзом Северской (Черниговской) Руси.

Таким историческим переломом в своей судьбе савиры обязаны аварам (обрам). Этот народ европеидного типа ведет свою родословную от скифского племени хиона, оседло проживавшего в районе города Хивы. Длительное время авары оказывали сопротивление надвигавшейся с востока тюркской экспансии, но после сокрушительного поражения им пришлось искать прибежище на Северном Кавказе (около 555 г.). Обманом и хитростью они втерлись в доверие к Византии и ее союзникам, а осмотревшись на новом месте, повели достаточно рискованную, но глубоко продуманную политику. Первой их жертвой стали савиры, а потом и более мощный племенной союз антов — авары коварно убили их князя Мезенмира, вместе с кутургурами разграбили земли и жилища антов, а их самих превратили в бессловесных рабов. О жестокости и алчности обров (аваров) говорят почти все дошедшие до нас исторические хроники и изустные предания. «Обры, — написано в русских летописях, — примучили дулебов и зверски поступали с их женами; когда нужно было ехать обрину, то он не велел запрягать в телегу ни коня, ни вола, но приказывал впрягать по три, по четыре или по пять женщин».

Далее авары предприняли следующий шаг: начали стравливать своих бывших покровителей с союзниками и подстрекать их к войнам с сильными противниками. В результате войн те ослабевали и становились легкой добычей для коварных пришельцев. Таким образом, под власть аваров подпали кутургуры, склавины (придунайские славяне) и лонгобарды. В 567 году авары захватили Паннонию. Византия и Италия, Чехия и Силезия, славяне, живущие по Эльбе и Одеру, тоже подверглись нападению. Причем сами авары в походах не участвовали — вместо них воевали армии побежденных народов и младших союзников. В начале VII века византийцы спровоцировали выступление антов против аваров, закончившееся окончательным разгромом племенного союза антов — даже имя их исчезло со страниц истории. Часть антского наследства досталась Киеву, часть — северянам. Кое-что отошло болгарам и усиливающимся хазарам.

Большое количество славян в это время переселилось в обезлюдевшую Византию. Однако и авары (обры) вскорости утратили свое былое могущество. После нескольких поражений от образовавшегося в 623 году западнославянского княжества Само, разгрома под Константинополем (626), восстания кутургуров (630) и образования нового независимого Болгарского государства (635), после 80 лет коварной, алчной и жестокой внешней политики авары вдруг стали мирными и тихими, хотя достаточно сильными для того, чтобы еще более 150 лет заставлять своих соседей «держать порох сухим».

Ну а для наших предков с середины VII века вновь наступил режим наибольшего благоприятствования, а если точнее — мы опять оказались вдали от основных исторических процессов, т. е. в определенной степени были предоставлены самим себе, чем и не преминули воспользоваться. Поражение аваров, проблемы Тюркского каганата, хазарско-болгарское противостояние — все это играло нам на руку. Даже проблемы западных славян укрепляли позицию восточных. Примерно в это время Русь приняла «от ляхов» в свои пределы радимичей и вятичей, поселившихся в верховьях Днепра. Ослабление авар дало возможность северским русичам вернуть себе низовья Дона, поражение болгар — восстановить свои позиции в Северном Причерноморье. Союзнические отношения с Византией, Хазарским каганатом, венграми обеспечивали относительную безопасность славяно-русских племен, а участие в совместных военных кампаниях сделало им имя, помогло в развитии науки и… принесло материальные выгоды, в том числе территориальные.

В исторических хрониках упоминается участие русов в оборонительных и наступательных операциях Хазарского каганата против арабов (в том числе и против Мервана в 737 году) и болгар; а также в войнах на стороне Византии против Персии, причем у русичей были не только конно-пешие войска, но и крупные флотилии, способные пересекать морские просторы.

В конце VIII — начале IX века русский князь Бравлин одержал убедительную победу над византийцами в Крыму, опустошив побережье от Херсонеса до Керчи и взяв приступом Сурож. В начале IX века для русичей сложилась довольно благоприятная международная обстановка: возможные претенденты на русские земли были отвлечены своими внутренними неурядицами или другими войнами. Именно в это время на базе Северской Руси и днепровских полян образовался Русский каганат во главе с Бравлином-младшим, просуществовавший относительно недолго, но тем не менее сумевший «отметиться» в восточных хрониках. «Народ страны русов, — сказано в одной из персидских летописей, — воинственный. Они воюют со всеми неверными, окружающими их, и выходят победителями. Царя их зовут каган русов».

Воевали они не только с соседями. В 840 году флот россов совершил массированное нашествие на византийские провинции, расположенные на Черноморском побережье Малой Азии, русичи разграбили город Амастрид и два года полноправно хозяйничали от Синопа до Босфора, пока Византия не пошла на заключение договора.

Тем временем венгры, изгнанные хазарами с помощью печенегов за Днепр, из союзников русичей превратились в ненасытных хищников. «Мадьяры правили славянами, своими соседями, и накладывали на них такую тяжкую дань, как будто славяне находились в положении военнопленных». Особенно доставалось уличам, тиверцам и волынянам, жившим по Бугу и Днестру. Есть информация, что и киевляне признавали свою вассальную зависимость от венгерского короля Белы. К счастью, период венгерского засилья не был слишком продолжительным. На помощь русичам пришли печенеги и их прежние союзники хазары.

Однако и Хазарский каганат стал другим. Дело в том, что на протяжении трех-четырех веков на Северном Кавказе среди хазар селились выходцы из Палестины, Вавилона, Византии, исповедующие иудаизм. Имея в своей среде богатых купцов, высокообразованных финансистов, людей, искушенных в дворцовых интригах, ученых-талмудистов, они постепенно заняли господствующее положение при кагане, убедили его в преимуществе иудаизма перед другими религиями и в 808 году совершили государственный переворот, в результате которого действительным владыкой каганата стал иудейский вельможа Обадия, а каган превратился в ритуальную марионетку. Отстранив тюркско-хазарскую верхушку от власти, новый правящий класс перешел к политике прямой агрессии по отношению к своим соседям. Так же как и во времена Моисея и Иисуса Навина, Бог Авраама, Исаака и Якова «благословил» иудейских царей Хазарии на разбой соседних народов, «пообещав» вложить в сердца завоеванных страх и ужас перед иудеями. Прежние союзнические отношения между хазарами и славяно-русами постепенно трансформировались. Вот что пишет об этом автор Велесовой книги: «…Явился каган, и то нерадением нашим, сперва с теми купцами на Руси поначалу были велеречивы, а потом стали золото у русских улучать…» И тут же: «Хазары русских брали на работы свои, и детей, и жен многих, зло били и творили зло».

После возведения в 834 году крепости Саркел на Дону хазары начали вытеснять северян дальше в лесостепные и степные области Восточной Европы. Постепенно в зависимость от хазар попали северяне, поляне, радимичи, вятичи, Волжская Болгария, финно-угорские племена по Оке и Волге, народы Северного Кавказа. Все они были обложены данью. По разным источникам, дань наши пращуры платили мечами и мехами, рабами и кровью (т. е. воевали на стороне хазар). Славяне и русы были слугами хазарского царя, сыновья русских князей — заложниками, а дочери — наложницами.

Но у хазар среди славян нашлись и союзники: уличи, тиверцы, волыняне, наиболее пострадавшие от мадьярского гнета. Положение их было несколько иным, но тоже незавидным.

Немного наособицу стояли племена, населявшие северо-запад Восточной Европы. В этом своеобразном «медвежьем углу», не нужном ни скифам, ни готам, ни гуннам, до поры до времени относительно мирно уживались славяне-венеды, племена чуди, весь, кривичи, балтские племена, представители западных славян, финны. Разные судьбы свели их в одно место, но основная причина их появления здесь — агрессивная политика прежних соседей. Интерес к этой земле появился лишь после широкого освоения водных путей «из варяг в греки» и «из варяг в хазары», соединявших города Балтийского моря с Византией и Хазарским каганатом, а через них всю Западную Европу со Средиземноморьем, Персией, Китаем. Освоение этих путей в значительной степени было связано с распространением на Балтике в конце VIII — начале IX века викингов (варягов, норманнов).

Дело в том, что младшие сыновья в скандинавских семьях из-за скудности семейных земельных наделов не наследовали своим отцам, а поэтому оказывались свободными воинами и в зависимости от обстоятельств становились либо наемниками, сопровождавшими торговые караваны, либо пиратами, грабившими их, а чаще всего одновременно и теми и другими.

По мере освоения этих водных путей увеличивалось количество перевозимых товаров, число купцов и охранявших их дружинников. На перекрестках торговых путей, на волоках организовывались торжища, возводились торговые подворья со складами и жилыми помещениями. Закладывались города, в которых располагались князья местных племен со своими семьями. Временами число «гостей» с прислугой и охраной превышало численность княжеской дружины, что создавало опасность для князя и его окружения, делало их легкой добычей. История сохранила лишь два серьезных инцидента — оба произошли во времена правления Гостомысла (потомка Славена в одиннадцатом поколении). В начале IX века варяги захватили Новгород и обложили его жителей данью, но князю удалось изгнать их. И около 850 года Гостомысл сумел сохранить независимость Руси Новгородской и Руси Ладожской, но в ожесточенных боях он, видимо, потерял своих наследников. Князь был уже стар и немощен, а безначалие на Руси, как и в любой другой стране, всегда плохо отражалось на благосостоянии селян и горожан, поэтому возник вопрос о «престолонаследнике».

Вот мы и подошли к «призванию варягов».

Но прежде хотелось бы еще раз напомнить, что Русь в те времена представляла собой не сборище каких-то диких и полудиких племен, а достаточно цивилизованное общество с княжеской наследственной властью и со своей историей от Великой Русколани и Антии до Руси Северской и Ладожской. Князь считался избранником богов, который наделен правом и способностью управлять. Поэтому на княжескую власть в Древней Руси никто и никогда не претендовал, за исключением представителей правящей династии. По этой же причине князья брали себе жен из других княжеских родов, чтобы лишний раз упрочить свое положение и пред лицом богов, и в глазах народа. Когда же династия прерывалась по мужской линии, круг претендентов расширялся за счет наследников по женской линии и дальних родственников. И только в том случае, если умерший монарх был «круглым сиротой», на княжеский стол мог быть приглашен представитель единоверной династии. В нашем случае («призвании варягов») возникла угроза исчезновения династии Славена—Гостомысла. Умирая, Гостомысл должен был сделать выбор: сыновьям какой из дочерей отдать предпочтение? Сына старшей дочери, у которого, казалось бы, было больше прав на княжеский стол, не жаловали новгородцы да и сам князь. Поэтому Гостомысл для пущей убедительности прибегнул к «гласу божьему» — во сне ему привиделось «древо, произрастающее из чрева его средней дочери Умилы, жены Годолюба, князя прибалтийских славян рарогов, от которого насыщаются люди всей земли». Вполне легитимное завещание в духе того времени.

Так появился на Руси Рюрик, причем не только по воле умершего князя, но и, как свидетельствуют летописи, по решению совета старейшин всех племен, входивших в Новгородское княжество (русь, чудь, словене, кривичи, весь, дреговичи).

С этого времени началась летописная история Руси-России, правда, далеко не однозначная в оценках происходивших событий и их участников, споры о которых не умолкают до сих пор. Что же тогда говорить об истории долетописной, если выводы о жизни многих поколений историкам приходится делать по кратким упоминаниям в западных и восточных хрониках, по документам сомнительного происхождения, по легендам, сказаниям и даже сказкам?

Однако чем богаты, тем и рады.



Вперёд>>  
Просмотров: 4762