Второе послание Александру Невскому от Папы Римского
Александру, сиятельному королю Новгорода.
Господь отверз очи души твоей и наполнил тебя сиянием света своего, ибо, как узнали мы от нашего благословенного брата, архиепископа Прусского, легата Апостольского престола (Альберта фон Зуербеера. – Авт.), ты преданно искал и прозорливо обрел путь, который позволит тебе весьма легко и весьма быстро достичь врат райских. Однако ключи от этих врат Господь вверил блаженному Петру и его преемникам, римским папам, дабы они не впускали не признающих Римскую церковь, как Матерь нашей веры, и не почитающих папу – наместника Христа, с сердцем, исполненным послушанием и радости. А потому ты, дабы не быть удаленным им от врат, не угодив Богу, всячески высказывал рвение, чтобы путем истинного послушания приобщиться к единой главе Церкви. В знак этого ты предложил воздвигнуть в граде твоем Плескове соборный храм для латинян.
За это намерение твое мы воздаем искреннейшую хвалу Спасителю всех людей, который, никому не желая погибели, искупил грехи наши, пожертвовав собой, и смертью своей подарил нам жизнь, а множеством своих унижений даровал нам защиту от несправедливости. Мы, нежно заключая тебя как избранного сына Церкви в объятия наши, испытываем чувство умиления, равное тому чувству сладости Церкви, что ощутил ты, обретающийся в столь отдаленных краях, там, где множество людей смогут по примеру твоему достичь того же единения.
Итак, мужайся, дражайший сын наш. Забудь прошлое, устреми все помыслы к цели более совершенной, дабы, непоколебимо и решительно храня верность Церкви, о чем мы уже говорили, и, усердствуя в лоне ее, ты взрастил бы цветы сладостные, кои принесут плоды, навеки избавленные от тлена. И не думай, что подобное послушание чем-то принудительным для тебя будет. Ведь требуя его, мы ждем от человека одной только любви к Богу и возрастания праведности. Ибо, покинув тело, он, по заслугам своим, будет причислен к лику праведных и внидет туда, где сияет свет неземной и где яства сладкие, коими нельзя пресытиться, и где крепки объятия милосердной любви, коей нельзя насытиться.
Кроме того, вышеупомянутый архиепископ желает навестить тебя. Поэтому мы обращаемся к твоему королевскому величеству с молениями, предостережениями и настойчивыми просьбами, дабы ты подобающим образом принял его как выдающегося члена Церкви, дабы ты отнесся к нему благосклонно и с уважением воспринял то, что он посоветует тебе ради спасения твоего и твоих подданных. Мы же, следуя совету того же архиепископа, позволяем тебе воздвигнуть упомянутый храм.
Писано в Лионе, в XVII Календы октября, года VI».[162]
* * *
Из текста грамоты ясно видно, что восторги папы об обращении князя в католичество породил вовсе не ответ Александра Невского на первую грамоту (никакого намёка на его ответ вообще нет), а отчёт крайне честолюбивого папского легата в Пруссии и Ливонии Альберта фон Зуербеера по поводу разрешения Александром построить католический храм во Пскове. Ничего нового в такой практике не было. Русские имели православные храмы на своих торговых дворах в Германии и по всей Балтике, а немцы, готландцы и иные заморские гости – в Великом Новгороде.Возможно, такой храм был и во Пскове, но в ходе освобождения города от оккупантов в 1242 г. пострадал. В любом случае, Александр Невский не имел никаких оснований запрещать строительство католического храма, коли во Псков часто приезжали католики. Русские, в отличие от их западных соседей, не боялись за свою веру и не имели привычки искоренять чужие храмы. А легат Альберт выдал согласие Александра за «обращение» князя в католицизм. Впрочем, судя по папской булле Альберту от 7 сентября 1247 г., мечтательный легат в ещё более восторженных выражениях рапортовал о готовности принять католичество Даниила Галицкого, его бояр и даже священства Галицко-Волынской земли.
В отношении Александра Невского нельзя даже утверждать, что он одно или оба послания получил. Представить, что «люди из окружения Альберта Зуербеера», которые, по мнению учёных издательниц обоих посланий, должны были передавать их Невскому, догнали князя в ставке Батыя, затруднительно, а уж под Каракорумом – и подавно невозможно. Но дело с храмом в Пскове вполне мог решить княжий наместник (как положено по Судной грамоте Александра – с посадником и сотскими). Разрешительная грамота наместника была бы написана именем князя, что и могло ввести в заблуждение Альберта.
Папе Иннокентию, переживавшему трудные годы войны с императором сидючи в полузаточении у французов в Лионе, любые подобные известия были в радость. Легат и архиепископ Альберт даже получил от него авансом разрешение носить на Руси архиепископскую мантию, что означало согласие Иннокентия IV на включение русских земель в границы архиепископских владений. Только это были лишь пустые мечтания.
Как отнёсся к инициативе своего наместника и псковских властей сам Александр, торжественно вернувшись в Великий Новгород с митрополитом Кириллом и епископом Ростовским в 1251 г., мы можем предполагать по тому, что археологами следов католического храма XIII в. в Пскове не найдено. А генеральный ответ князя на притязания католиков был вполне однозначен. Во второй грамоте папа просил пустить в гости своего легата и «подобающим образом принять его как выдающегося члена Церкви», отнестись к нему «благосклонно и с уважением воспринять то, что он посоветует».
Судя по Житию, Александр Невский принял папских посланцев уважительно, посоветовался в мудрыми людьми и решил, что священную историю знает не хуже католиков, а вера их Руси не подходит: «От вас учения не примем!»
<< Назад Вперёд>>
Просмотров: 3557